Открытое письмо депутатов Парламента Ингушетии к коллегам из Северной Осетии

Отношения между Северной Осетией и Ингушетией складываются не просто и именно поэтому важно, чтобы каждый, кто говорит или пишет на эту тему, исходил из принципа «не навреди». В 2002 году президенты двух республик по поручению Президента Российской Федерации Владимира Путина подписали Соглашение, которое в значительной степени изменило палитру взаимоотношений двух соседних народов. На фоне этого вызывают недоумение высказывания официальных и неофициальных лиц из Северной Осетии во всех республиканских и в ряде центральных средств массовой информации о проблеме возвращения беженцев из РСО-А в места прежнего постоянного проживания, которые заметно участились в последнее время. В то время, когда федеральный центр четко обозначил эту проблему и пытается ее решить, ряд политиков и должностных лиц из Осетии позволяют себе, мягко говоря, давать неадекватную оценку происходящего.

Хотелось бы спросить у министра по делам национальностей Северной Осетии Таймураза Касаева, что значит «вести речь только о возвращении в те населенные пункты, куда это возможно» (газета «Северная Осетия» от 29 апреля 2005 г.)? Прецедента закрытых населенных пунктов, кроме как в Осетии, нет больше нигде в Российской Федерации. Кроме того, Т. Касаев, обвиняя ингушскую сторону в неуступчивости, отмечает, что де «ингушская сторона настаивает на срединной части села Чермен, где условия для совместного проживания еще не созрели». Где, в каком обществе, по каким законам условия для совместного проживания соседей должны созреть? Где этот критерий? Тогда давайте по принципу - не понравился сосед, выселяй его! Не можешь уговорить выселиться? Силой! Кто и на каком основании определяет: есть ли препятствия для возвращения граждан России в те или иные населенные пункты и какие это препятствия? Вторит ему в номере за 23 апреля той же газеты и председатель Комиссии по правам человека при Президенте РСО-А Ю. Сидаков: «За период после тех трагических событий на протяжении 13 лет, - говорит Ю. Сидаков, - вернулись практически все, кто хотел и кто имел на это право, получив при этом государственную поддержку». Кто устанавливает это право и на основании чего? Уж если правозащитники столь равнодушны к попранию прав человека, что говорить обо всех остальных?

В то же самое время, Президент Северной Осетии в интервью «Российской газете»(19 января 2005 г.) говорит, что «законодатель и госслужащий должны защитить права граждан России на свободу выбора места жительства…».

Возникает вопрос: в каком случае официальные лица из Северной Осетии искренни? Может быть, в зависимости от того, для какой аудитории что говорится?

Рассуждая далее о том, что в его комиссии не зарегистрировано ни одного заявления по поводу нарушения их прав (граждан ингушской национальности), председатель Комиссии по правам человека при Президенте РСО А Ю. Сидаков отмечает все же, что есть люди, живущие в вагончиках. Для сведения: вот уже 13 лет эти люди живут в фанерных домиках под высоковольтной линией, без отопления, электроэнергии, элементарных условий для проживания, в нескольких сотнях метров от места своего постоянного проживания. Власти Северной Осетии их попросту не замечают. Правозащитник, который должен защищать права человека, продолжает: «А те, кто еще живут в вагончиках, вот здесь давайте решать эти, сугубо бытовые, вопросы, по-человечески, помогая этим людям обрести достойную жизнь».

Что интересно подразумевает под достойной жизнью Сидаков, если речь по его теории не может идти о возвращении людей в свои дома, откуда они были незаконно выселены и государство их уже реабилитировало правовыми актами и территориально в том числе?

В то же время газета «Северная Осетия» от 20 апреля 2005 г. утверждает, что «вопрос возврата беженцев давно уже перестал быть проблемой, о чем неоднократно заявлялось на самых разных уровнях». Непонятно, правда, для кого перестал быть проблемой - для чиновников из Северной Осетии или для самих беженцев? Для беженцев, судя по тому, что не вернулось еще по данным федеральной миграционной службы РФ свыше 10 тысяч, нет! Глава администрации Пригородного района Северной Осетии П. Тедеев в этом же интервью под пафосным заголовком «С Конституцией нельзя обращаться вольно. Никому» заявляет, что «если еще есть желающие вернуться, подчеркиваю, вернуться, то, пожалуйста, мы не отказываем. Но что-то давно никто с такой просьбой не обращался в районную администрацию. Так что проблема эта надуманная». Вот так! Ни больше, ни меньше! Выходит, что те самые 10 тысяч человек, о которых говорится как раз на всех уровнях, никуда не хотят возвращаться, нелепица какая-то получается…

Та же газета «Северная Осетия» за 22 апреля 2005 г. (не слишком ли интенсивное обсуждение «переставшего уже быть проблемой вопроса» развернуто на страницах республиканской газеты в Северной Осетии?) дает анализ миграционных процессов в республиках Северного Кавказа, подготовленный старшим научным сотрудником Северо-Осетинского института гуманитарных и социальных исследований, кандидатом исторических наук А. Дзадзиевым. Причем, анализируется ситуация почему-то все больше в Ингушетии, ну, еще в Чечне и Дагестане немного. Автор «ненавязчиво» рассуждает о том, что «по отношению к русским в Чечне и Ингушетии применялись насилие, угрозы, дискриминация, что и заставило многих покинуть эти республики».

Далее, ученый приводит данные об оттоке русских из этих республик, не говоря ничего о ситуации в Осетии.

«Так, сальдо миграции русских из Дагестана и Ингушетии в указанные годы (1989-2002) составило соответственно (-) 35 тысяч и (-) 17 тысяч человек».

В то же время по данным доктора экономических наук Виталия Цогоева (газета «Пульс Осетии») «в Северной Осетии вот уже два года (2002 и 2003) сальдо миграционного прироста является отрицательным. За последние два года из республики выехало на 2948 человек больше, чем приехало. В Северную Осетию в 2003 году приезжали из-за рубежа (прежде всего, этнические осетины из Грузии), а из Северной Осетии уезжали в другие регионы Российской Федерации. Таким образом, с 1998 по 2003 г. из Осетии ежегодно уезжает от 1,5 до 1,8 тысяч русских, до 400 ингушей, до 200 украинцев, до 100 немцев. Возрастает только численность грузин, кумыков, чеченцев. Эти негативные явления гораздо объективнее отражают сегодня реальное положение дел в республике, чем интенсивные восхваления действующего руководителя региона А. Дзасохова и райские песнопения средств массовой информации республики о постоянно растущем экономическом и социальном благоденствии в Северной Осетии».

Несоответствие получается, не правда ли? Причем, не простое несоответствие, а явная дезинформация российской общественности. Дзадзиев же пошел в своих исследованиях дальше простого искажения фактов. Он пытается бестактно «прогнозировать» ситуацию, сводя при этом на нет усилия, весьма успешные, заметим, руководства Ингушетии по возвращению в республику русских, покинувших ее в лихие 90-е годы. Он, ничтоже сумняшеся, называет эти процессы «наблюдающимися в настоящее время случаями возвращения русского населения в Ингушетию и разрекламированной руководством республики программы по возвращению в Ингушетию русских и населения других нетитульных национальностей».

А между тем, в Ингушетию только за последнее время вернулось 89 семей русских, покинувших регион в 90-е годы, а это ни много, ни мало около 600 человек. Это не случаи, а закономерные и реальные процессы, происходящие в Республике Ингушетия. Для того, чтобы понять, что чувствуют люди, вынужденные некогда покинуть родину и вернувшиеся сегодня, надо пообщаться с ними, проникнуться их состоянием души…

Анна Андреевна Снеговая, так рассказывает (газета «Ингушетия», 19.06.2004 г.) о своих чувствах, переживаниях. «Вся моя жизнь переплелась с историей Малгобека. Работала здесь не один десяток лет. В марте 1978 года ушла на пенсию. Казалось бы, живи спокойно – ведь все вокруг родное, близкое. Но меня позвал к себе мой единственный сын – как тут устоишь? Думала, уеду доживать свое время – сын и проводит в последний путь. В 1994 году, осенью, и поехала к нему. Конечно же, было сущим безрассудством в семьдесят один год срываться с родного места, бросив почти все нажитое за многие годы. Не подумала, как следует. А сколько раз жалела о своем поспешном шаге, сколько слез пролила на далекой чужбине, так и не ставшей мне за десять лет проживания там родной! Единственной моей радостью там были короткие телевизионные новости, из которых пыталась узнать о своей родной Ингушетии, по которой очень тосковала. Мне снились знакомые до боли улочки родной станицы Вознесенской, наши нефтяные скважины и старенькие качалки – всего не перечислишь…. И я поняла, что непременно вернусь домой - в Ингушетии родилась, там мне и доживать свой век. Почему – то сердцем чувствовала, что меня здесь примут и поймут правильно…»

Наверное, так должны себя чувствовать все люди, поневоле покинувшие родину…

Всплеск же рассуждений на тему беженцев и Пригородного района объясняется тем, что возникла парадоксальная ситуация, когда Ингушетия существует как субъект Российской Федерации вот уже 13 лет, но без административных границ с Северной Осетией. Без этого нельзя выполнить Закон РФ о местном самоуправлении. То есть, возникла ситуация, когда необходимо в рамках правового поля, используя многовековую мудрость двух народов, решать застарелые проблемы.

Пригородный район был передан под юрисдикцию Северной Осетии в 1944 году, когда ингуши были сосланы сталинским режимом в Казахстан и Среднюю Азию. В 1957 году Указом Президиума ВС СССР от 09.01.1957 г. «О восстановлении Чечено-Ингушской АССР в составе РСФСР» (пункт 3. Считать утратившим силу Указ Президиума ВС СССР от 07.03.1944 г. «О ликвидации Чечено-Ингушской АССР и об административном устройстве её территории») была восстановлена Чечено-Ингушская АССР.

Пригородный район остался в составе Северной Осетии несмотря на решение Президиума ВС СССР…

Уже в конце прошлого века руководством страны была принята декларация ВС СССР от 14.10.1989 г. «О признании незаконными и преступными репрессивные акты против народов, подвергшихся насильственному переселению и обеспечении их прав» и Закон РСФСР от 26.04.1991 г. «О реабилитации репрессированных народов». В постановлении о введении в действие этого закона устанавливалось, что впредь до приведения законодательства РСФСР в соответствие с Законом «О реабилитации репрессированных народов» действующие акты законодательства РСФСР и республик, входящих в состав РСФСР, применяются, поскольку они не противоречат этому закону.

И вот теперь, без горячки, без оскорбительных выпадов в сторону Северной Осетии, во исполнение ФЗ №131 «Об общих принципах организации местного самоуправления в Российской Федерации», Народным Собранием Республики Ингушетия 17 марта были приняты Обращение к Президенту Российской Федерации о необходимости образования Государственной комиссии по определению и установлению административной границы Ингушетии и постановление «О проектах законов Республики Ингушетия «Об образовании муниципальных образований и определении их границ». Согласно данным документам, должна быть образована Государственная комиссия по определению границ Республики Ингушетия на основании положений Закона РФ «Об образовании Ингушской Республики в составе Российской Федерации», Закона РСФСР «О реабилитации репрессированных народов» и Закона РФ «Об установлении переходного периода по государственно-территориальному разграничению в Российской Федерации», а после того, как она закончит свою работу, НС РИ рассмотрит проекты законов республики об образовании муниципальных образований и определении их границ.

Наиболее ясно и четко сформулировал эту проблему и пути ее решения сенатор от Ингушетии, доктор юридических наук Василий Лихачев. «Ингушетия просто юридически это (исполнить Закон о местном самоуправлении) не смогла сделать, почему этот процесс и возник, и вышла общественность на улицы, прошли достаточно бурные заседания Народного Собрания. К слову сказать, Народное Собрание и президент республики заняли совершенно правильную, легитимную точку зрения: эта проблема существует, но ее надо решать на основе федерального законодательства. Проблема может быть в отношении Пригородного района, поскольку это святое историческое место для ингушей, там находятся могилы их предков. После того, как распалась в 30-е годы прошлого века Горская республика, был период, когда Владикавказ одновременно был столицей и Северной Осетии, и Ингушетии. У людей очень крепкая память… Я хорошо знаю европейскую практику, проработав более 5 лет постоянным представителем России при Европейском Союзе, и наши, и мои зарубежные партнеры, откровенно говоря, удивляются. Я думаю, что период удивления должен заканчиваться, и мы должны очень серьезно в рамках Конституции РФ, федерального действующего законодательства, с помощью федеральной власти, прежде всего правительства выйти на анализ и решение этой проблемы».

«Нельзя отворачиваться от тлеющих на Северном Кавказе проблем. Но решать их надо с глубоким пониманием ситуации. Строгое соблюдение Конституции и законов России – залог мира на Северном Кавказе, - считает член Совета Федерации от Республики Ингушетия Исса Костоев. Нужны понимание, уважение друг к другу и политическая воля».

Но официальные лица из Северной Осетии не ограничиваются конструктивным обсуждением проблемы беженцев Пригородного района и, зачастую, переходят все дозволенные рамки цивилизованного диалога. Если Т. Кусов, госсоветник президента РСО-А, в интервью газете «Северная Осетия» говорит о том, что «3-я и 6-я статьи закона «О реабилитации репрессированных народов» явно идут вразрез с Конституцией страны» и ведут к «попыткам разжигания межнациональной розни», то глава Северной Осетии А. Дзасохов, комментируя свой отказ подписать подготовленный под руководством Дмитрия Козака план «О первоочередных совместных действиях по урегулированию осетино-ингушского конфликта октября-ноября 1992 года» в интервью «Коммерсанту» заявил, «что активизация процесса по возвращению ингушских беженцев (проблема все же существует?! - авт.) после бесланского теракта может быть неправильно понята жителями республики, так и не получившими извинений от ингушских семей, чьи представители оказались в группе террористов, захвативших школу в Беслане».

Странным образом переплетаются у руководства Северной Осетии совершенно разные проблемы. В июне 2004 года нападение на Ингушетию, в результате которого было убито 79 человек, ранено 113 и более 500 детей в одночасье стали сиротами, совершили представители 41 одной национальности. И что же: привязывать их к народам, которые они представляют, распространять ненависть, которую мы испытываем к преступникам, на эти народы? Конечно, несправедливо.

Но некто Б. Дзуцев в интервью газете «Осетия. Свободный взгляд» от 27 апреля т.г. пошел в своих рассуждениях еще дальше. Нет смысла цитировать весь бред, который этот господин озвучил, но некоторые аспекты его интервью, в которых он априори приписывает ингушам желание силовым путем отторгнуть территорию Северной Осетии (Пригородный район - авт.) следует прочитать внимательно. На вопрос корреспондента «А если не дай Бог?…», Дзуцев отвечает: «А если не дай Бог, что начнется (речь идет о войне - авт.), то могу с уверенностью заявить: любые попытки силовым путем пытаться отторгнуть территорию республики Северная Осетия, будут жестоким образом подавлены».

Возникает вопрос: кого предупреждает Дзуцев? На каком основании? И так ли уж невинны тезисы его интервью в якобы независимой газете?

Считаем необходимым обратиться к коллегам из Северной Осетии с тем, чтобы в двух республиках с многовековыми традициями мира и добрососедства не допускались призывы к конфронтации, к насилию, все вопросы решались в правовом поле и в рамках Конституции Российской Федерации, так как об этом заявляет и строго придерживается этого руководство Республики Ингушетия. Президент Ингушетии Мурат Зязиков считает, что проблему административной границы Ингушетии и Северной Осетии необходимо решать только путем диалога. Данная проблема, действительно, существует. Но ее необходимо обсуждать не на митингах, не в заявлениях отдельных лидеров, а в рамках конструктивного диалога.

Депутаты Народного Собрания Республики Ингушетия

Белхароев Я.К.

Кодзоев Х.М.

Чахкиев М.И.

Албогачиев Р.Ш.

Гагиев Р.У.

Бузуртанов М.Х.

Газета "Ингушетия", 12.05.2005 г., №46 (1310)