В Совете Европы сегодня впервые услышат о «забытых беженцах»

Сегодня в Страсбурге на пленарном заседании ПАСЕ пройдут дебаты по ситуации в Чечне. Прозвучат три доклада: о политической и гуманитарной ситуации и положении с правами человека. Для России эти дебаты очень важны: в последний раз резолюция по Чечне была принята полтора года назад. Резолюция была крайне жесткой. Особое внимание европейских парламентариев приковано к положению чеченских беженцев. Накануне дебатов корреспондент «Известий» встретился с вице-президентом ПАСЕ, докладчиком по ситуации с чеченскими беженцами ТАДЕУШЕМ ИВИНСКИМ.

— Господин Ивински, во время подготовки своего доклада вы совершили много поездок по Северному Кавказу. Изменилось ли положение беженцев из Чечни и в какую сторону?

— Во-первых, положительным я считаю то, что закрыты палаточные лагеря в Ингушетии. Там были невыносимые условия жизни. Я еще помню эти ужасные лагеря в Карабулаке — палатки, убогие вагончики... Зимой там находиться просто невозможно. Во-вторых, я отметил, что за последнее время построено много коттеджей для беженцев. Я даже президента Зязикова спрашивал, откуда деньги на такие дома. Большинство этих людей наверняка уже не будет возвращаться в Чечню. По разным данным, в Ингушетии осталось около 50 тысяч беженцев. Их можно понять: в Ингушетии условия намного лучше, чем в Чечне. Все эти сдвиги я оцениваю положительно, и это, безусловно, большое достижение руководства республики.

— Ваш доклад уже распространен в Совете Европы. Есть ли какие-то дополнения, которые вы не успели внести в доклад, но будете говорить о них во время своего выступления?

—Конечно, есть. Я буду говорить о проблеме, о которой здесь, в Совете Европы, не знает никто: я называю эту проблему «забытые беженцы». Это ингуши, которые в 1992 году были депортированы из Северной Осетии. В отличие от чеченских беженцев на них никто не обращает внимания. Им не оказывают вообще никакой помощи. Нет компенсаций, как, к примеру, у чеченских беженцев, которые получают 350 тысяч рублей на семью. Это, конечно, не очень много, но уже можно жить. А у ингушских беженцев—ничего! Я об этом уже говорил в Париже на заседании комитета ПАСЕ по делам беженцев и непременно заявлю во время дебатов по Чечне.

— Многие говорят о том, что беженцы возвращались в Чечню под давлением. Сталкивались ли вы с подобными случаями?

—Я спрашивал очень многих, но никто этого не подтвердил. Все говорят, что ничего подобного не происходило.

И.Костенец, «Известия», 07.10.2004 г., №186